Герой из космоса
Если случайного прохожего в Барнауле спросить, что это за личность - Степан Гуляев – немногие ответят что-то вразумительное. То ли этнограф, то ли фольклорист.
Между тем, человеком он был удивительным: из тех, кто твердо решил принести на Алтай прогресс, пробудить его внутренние силы и ускорить развитие алтайского «Арканара». О таких обычно говорят и знают.
Он занимал на Алтае хлебную должность, но был чиновником честным. И бедным: после смерти оставил семье лишь скромную пенсию, полуразрушенный дом в Барнауле, долги и честное имя. Чудак-человек, правда?
С какой планеты прибыл на Алтай этот высокий, атлетический сложенный мужчина, до старости не разучившийся удивляться?
Любознательный ребенок
Степан Гуляев на Алтае родился - случилось это 28 июля 1806 года в селе Алейское*. Возможно, в тот момент над этим местом и пролетали пришельцы, но историки все же считают: появился он в обычной семье.
Отец служил на Локтевском заводе унтер-шихтмейстером - это самый нижний чин в горном ведомстве. Мать была дочкой казака, сибирского землепроходца.
Впрочем, по отзыву самого Степана Ивановича, таких женщин, как она, энергичных и очень красивых, сам он редко встречал. Именно мама, будучи грамотной, научила его читать и писать, пристрастила к народным песням и поддержала его интерес к исследованиям.
Пареньком он рос любознательным, а образование получил лучшее из возможного - окончил Барнаульское горное училище. В 1827-м он надолго, на 32 года, покинул Алтай.
*Возможно, Алейское - это нынешнее Староалейское, Третьяковский район, предполагал краевед Василий Гришаев.
Возможности столицы
Уехал он не потому, что появилась «охота к перемене мест» - смышленого юношу, лучшего выпускника, направили на службу в Петербург, в центральное учреждение Кабинета Его Императорского величества.
Время это в России было вроде бы не для креативных людей. Власти, напуганные революциями Европы, решили «подморозить» страну, закрутить гайки.
Граф Уваров, выдвинувший знаменитый лозунг «православие, самодержавие, народность», заявил, что России рановато в Европу. А император Николай I укрепил тайную полицию и усилил цензуру.
Но Степан Гуляев все же разглядел возможности, которые открывала перед ним столица. И в полной мере ими воспользовался.
Время сеятеля
Молодой чиновник проводит свободное время в столичных библиотеках и музеях, участвует в научных обществах, посещает «субботы» ученого-слависта Измаила Срезневского, будущего ректора университета.
Параллельно он как-то успевает преподавать русский язык в частных пансионах и в Академии художеств, а вечерние классы Академии посещает и сам – хочет научиться правильно чертить.
Наконец, он начинает печататься. Вообще, чиновники в те годы публиковались часто – те, кто имел к этому тяготение. Во всех губерниях открывали «губернские ведомости», публицистика госслужащих поощрялась, но, конечно, просветительская - никакой политики.
Гуляев с его желанием нести свет туда, где темно, просто не мог не начать писать. Его первый большой очерк вышел в 1839 году – ему было 33. Самое время, чтобы начать сеять разумное, доброе, вечное.
Предел мечтаний
Поначалу он выступал скорее как чистый гуманитарий: в столичной прессе писал о народных песнях и обрядах сибиряков (отсюда началась его слава этнографа и фольклориста), о растениях рогозе и ревене. А еще о колонизации любимой Сибири, сибирской торговле и даже о насекомом кошенили, из которого извлекают красную краску.
В 1845 году он первым подробно рассказал миру удивительную историю о вольных каменщиках, бежавших на Алтай в поисках справедливой страны Беловодье - русских свободолюбивых людях, основавших в горах Сибирскую Сечь (подробности - здесь).
Статьи его заметили, а за глубину оценили. К своим 45 годам сын унтер-шихтмейтера - уже член-корреспондент Вольного экономического общества и член-сотрудник Императорского Русского географического общества.
Удачливый чиновник
Неплохо идет и его чиновничья карьера. Правда, не очень понятно, как он, человек, отрицавший саму возможность мздоимства, сумел остаться в должности? Петр Бородкин, один из его биографов, пытается ответить на этот вопрос: среди начальства были люди, одобрявшие его жизненный выбор.
Так или иначе, но в 1845-м его назначают столоначальником в отделение частных золотых промыслов Министерства финансов, рассказывает историк Татьяна Тишкина. Должность вроде не бог весть какая. Однако сам Николай I в те годы утверждал: «Страной управляю не я, а столоначальники».
В 1852 году Гуляев издает «Руководство для золотопромышленников» - труд оказался настолько важным, что автора повысили до титулярного советника.
Этот чин был пределом мечтаний для многих чиновников тех лет, особенно из бедных семей. Но Гуляев продолжает подниматься по карьерной лестнице.
В 1859 году он получил приглашение переехать в Барнаул – на пост советника отделения частных золотых промыслов. Новый его чин - надворный советник. И Гуляев решает вернуться на историческую Родину. Почему?
Возможно, потому что жизнь в Барнауле была дешевле – а у него к этому времени было шестеро детей. А, может, потому что после поражения России в Крымской войне в стране назревали реформы, а он был уверен, что принесет пользу. На Алтае он, в самом деле, развернулся по-настоящему.
В 1878 году Гуляев произведен в статские советники, утвержден в звании потомственного дворянина.
Начинающий изобретатель
К моменту переезда в Барнаул у Гуляева уже проявилась страсть к изобретению полезных вещей. Первой известной его задумкой стала… дешевая обувь. Он хотел помочь нищим российским крестьянам и придумал «ботиночки» из холста, залитого олифой и загрунтованного мелом.
Проект, прямо скажем, не взлетел – холщовую обувь лишь какое-то время использовали в сиротских приютах и некоторых тюрьмах.
Тем временем Гуляев взялся помогать крымской кампании. На войне России остро не хватало свинца, и изобретатель предложил артиллерийскому ведомству пулю из чугуна, оплавленного свинцовой массой.
Судьба этого изобретения неизвестна. Но мы-то знаем, что впереди Гуляева ждали новые.
Пробуждение инициативы
Возвращался на Алтай, конечно, уже не тот скромный паренек из глубинки. Гуляев был полон планов. По дороге он заехал в Пермь, где хотел разузнать все об устройстве частной публичной библиотеки.
Это нужно было «для пропаганды знаний и пробуждения самодеятельной инициативы», писал Петр Бородкин.
Судя по переписке, вопрос он изучил от и до, и библиотека в Барнауле стала его первым "детищем" - она открылась в 1862 году. Получается, впервые в Сибири она появилась именно в центре Алтайского округа. И только потом идею подхватил другой сибирский «прогрессор» - томич Петр Макушин.
Тем временем Гуляев пытается реализовать другую идею - уже бизнесовую. Он ищет человека, который займется на Алтае сахарной свеклой и сахаром. И убеждает гамбургского подданного Августа Брок-Миллера посеять ее недалеко от Сузуна. А затем и построить перерабатывающий завод - первый в Алтайском округе.
Первый сахар завод выдал в том же 1862 году. Через несколько лет бизнес закрылся, но вовсе не потому, что не был нужен - его целенаправленно разорили. Увы.
Рациональное табаководство
Одним из первых алтайских проектов Гуляева было… рациональное табаководство (а в те годы, как вы понимаете, курение не считали вредной привычкой). Хороший табак на Алтай везли издалека, он был дорог, так что идея заняться им на месте напрашивалась.
Для начала он решил испробовать этот вид растениеводства на себе. Недалеко от Павловска он арендовал у горного правления девять десятин (примерно 9 га) и пригласил табачного мастера из Москвы.
Плантацию обработали, удобрили навозом, рассаду вырастили в специально построенной теплице. И собрали прекрасный урожай – 234 пуда (37 центнеров).
Вскоре где-то рядом построили табачную фабрику, наняв 25 рабочих, - в 1864 году она дала прибыль 4 тыс. рублей.
Историк Наталья Иванченко писала, что опыт не получил развития из-за плохого сбыта. Ведь Гуляев выращивал гаванский и виргинский табак и сорт порторико. А алтайские крестьяне предпочитали махорку.
Но вот Сибирский торгово-промышленный календарь за 1913 год утверждал, что дело пошло хорошо, Гуляев научил крестьян выращивать эту культуру, и табак на Алтае стали разводить, ежегодно собирая по 10 тыс. пудов.
Нефтяная история
В том же «Сибирском торгово-промышленном календаре» altapress.ru нашел еще одну гуляевскую историю – уже про свиней (извините).
Степан Гуляев, собиравший информацию о жизни Алтая со всего округа, услышал, что некоторые состоятельные переселенцы везут сюда 20-пудовых хрюшек – их называли чухнами.
Гуляев узнал адреса свиноводов и стал всячески пропагандировать это дело в печати. С его легкой руки чухны широко распространились по Сибири и составили значительную статью товарообмена.
Кстати, многие его надежды на прогресс оправдывались. Александр II, возглавив страну после поражения в Крымской войне, не только отменил крепостное право и реформировал суды – он еще и начал технологическую перестройку.
В числе главных проектов была прокладка телеграфа от Питера до самых до окраин. В 1867 году телеграф пришел в Барнаул – первую телеграмму отправил 2 ноября не кто иной как Степан Гуляев (ну кто бы сомневался):
Долгом считаю уведомить, что 1 ноября открыт здесь в Барнауле телеграф, сегодня, 2 числа, отслужен молебен благодарственный. Гуляев.
А еще наш герой очень надеялся, что на Алтае есть нефть – и многие люди с его подачи искали ее. Но только в последний год жизни этого человека, в 1888 году, он получил от кого-то бутылку нефти, найденной в горах.
Новая нефть
Понимал ли он, что на самом деле много раз находил и дарил жителям Алтая то, что ничуть не хуже нефти? Верю – да. В 1866 году он узнал от местного крестьянина, что вблизи села Белокурихинского есть источники с целебной водой.
Гуляев организовал анализ воды, осознал всю ее ценность, и стал писать об этом в газетах, в письмах знакомым, призывал вступить в дело Академию наук. А не получив поддержки от академиков, на свои деньги устроил там ванны и сарай и позвал лечиться крестьян.
Через год он пригласил в бизнес партнеров и соорудил лечебницу, после чего просто подарил свой пай крестьянину-«открывателю» Ивану Казанцеву. У Гуляева душа к бизнесу не лежала - зато он обожал исследовать и изобретать.
Бескорыстный идеалист
А история с шубами-барнаулками, о которой вы наверняка хотя бы мельком слышали, вообще на грани фантастики. Правда, излагают ее очень по-разному.
По версии Петра Бородкина, Гуляев сам вызвался разработать стойкую краску, пожалев мелкого предпринимателя-шубника Семена Лапина, полунищего переселенца. Другую версию дает «Сибирский торгово-промышленный календарь» за 1913 год.
В 1868 году в Барнаул намеревался заехать великий князь Владимир Александрович (третий сын Александра III), совершавший путешествие по Сибири. Лапин очень хотел преподнести ему в дар шубу из овчины, окрашенную в черный цвет по тогдашней моде.
Краска в те годы была непрочной, шубы пачкались, и Лапин лично попросил придумать стойкую краску Гуляева – между прочим, крупного чиновника. Видимо, уже тогда он имел славу человека, который может все.
И тот не только придумал в короткие сроки, но и передал ее рецепт безвозмездно, пообещав никому не раскрывать секрета - это произошло в 1868 году, 155 лет назад. Изобретатель сдержал обещание.
А Лапин, пользуясь монополией, за короткое время нажил крупное состояние. Кстати, шубу великому князю он преподнес.
Популярность шуб была огромной, и дело не только в их прочной окраске: они оказались мягкими и легкими и не боялись воды. Степану Ивановичу предприниматель Лапин в благодарность выдал от щедрот своих одну шубу и 3 рубля.
Между прочим, Лапин не всю жизнь владел монополией на окрашивание. Со временем секрет узнали, подкупив рабочих, и другие бизнесмены. Вскоре по гуляевскому рецепту стали красить шубы на Урале, в Вятской и Владимирской губерниях.
Уже позже придумали модель приталенной женской шубки с опушкой из сурка - ее и назвали барнаулкой. Она тоже пользовалась бешеным спросом.
А Гуляев… Он тем временем изобрел дешевый способ отбеливания соломенных шляп – и его подхватили местные ремесленники.
«В сжатой заметке нет возможности перечислить все то важное и хорошее, что внес в местные производительные силы рыцарски бескорыстный идеалист Степан Иванович Гуляев, так много поработавший для родного края при наличности вовсе не синекурной, тяжелой службы», - писал о нем в "Сибирский календарь".
Краска для шуб была изготовлена на основе отвара ивовой коры с раствором хромово-кислого калия.
Коллекция древностей
Степан Гуляев определенно был счастливым человеком. Счастье приносили ему талантливые люди, которых он находил на Алтае - как, например, знаток былин Леонтий Тупицын из деревни Ересной.
Или новые экспонаты в коллекцию минералов и древностей – от зуба мамонта до старинных монет, украшений и предметов обихода, зарисовки петроглифов.
Экспонаты присылали и приносили ему домой многочисленные «корреспонденты» с мест - священники, крестьяне, купцы, чиновники. "Сибирский календарь" утверждает, что сам Гуляев практически не ездил по Алтаю - выезжал только в столицу.
Но вот в раскопках вблизи Барнаула, в курганах Туриной горы, он принял участие сам. Самые ценные экземпляры в своих коллекциях он отправлял в научные общества и музеи.
Счастье ему давала и жена, которая, видимо, бесконечно верила в то, что муж все делает правильно. Даже если он отдавал семейные деньги на общественные нужды.
Он встретил ее еще в Петербурге, когда его пригласили давать уроки дочке чиновника Филиппа Пояркова - Сашеньке тогда было только 13 лет. Они полюбили друг в друга и поженились, когда ей исполнилось 16. Супруга родила ему 10 детей, выжили шестеро: трое сыновей и трое дочек.
Обаятельные хозяева
Александра Филипповна не была просто мамой и просто хозяйкой. В Барнауле она давала уроки музыки (при этом музыкальной была вся семья, включая главу).
Она же отвечала за сад и огород, где супруги ставили упорные опыты акклиматизации плодовых деревьев, разводили парниковые овощи и одомашнивали прелестные алтайские цветы. Но самую тяжелую часть - работу с лопатой - брал на себя отец семейства.
В их небольшой одноэтажный дом на Иркутской линии (ул. Пушкина) где-то за горным училищем (на углу с 1-м Прудским переулком – ныне ул. Радищева) люди не могли не тянуться.
«Едва приезжий переступает порог гуляевского дома, как его радушно встречал кто-нибудь из членов семьи. Пришедшего мало расспрашивали о том, кто он, каковы его связи, прошлое. Достаточно было ему быть человеком, интересующимся местным краем, чтобы оказаться желанным гостем», - писала об этой семье «Сибирская газета».
Культурный очаг
В доме Гуляевых собирались люди разных сословий, профессий и убеждений. «Среди косности и мелочности житейского склада провинциального городка обаятельный хозяин дома умел поддерживать огонек интереса к знанию и ко всему человечному», - писал о нем современник.
Дом был тихим культурным очагом, в котором побывали все сколь-нибудь серьезные туристы, заезжавшие в Барнаул. В 1860-1888 годах он стал местом сбора и исхода всех экспедиций по Алтаю.
А сам хозяин дома стал личностью легендарной. «Сибирская газета», отозвавшаяся на его смерть большой статьей, писала: всем мало-мальски любознательным гостям Барнаула кто-нибудь обязательно задавал вопрос: «Вы у Степана Ивановича в гостях были»?
По традиции, Степан Гуляев в 6:00 шел копаться в саду, а в 8:00 пил утренний чай с газетой или книгой в руках, а к 9:00 приходил на работу.
Разоренный архив
Степан Гуляев умер 14 мая 1888 года в почтенном возрасте – в 82 года. Он к тому времени еще работал и, возможно, в тот день собирался на службу, хотя уже несколько дней чувствовал себя не лучшим образом.
В этот день он получил приглашение из Петербурга поработать в этнографическом отделе географического общества – его прислал давний знакомый Петр Семенов-Тяньшанский (тот самый, что назвал Барнаул сибирскими Афинами).
Наверное, Степан Иванович уже предвкушал новую работу… Если бы не отек легких.
Его похоронили 17 мая на Нагорном кладбище. Стараниями родных на могиле установили каменный земной шар на четырехгранной тумбе с раскрытой книгой из камня. «Тот достаточно потрудился, кто честно искал истину», - выбил на камне неизвестный нам каменотес.
А в середине 1920-х могилу разгромили, как и множество других. Увы, надгробие не сохранилось. Часть богатейших коллекций, старинных рукописей и книг семьи Гуляевых после революции были утрачены, расхищены, уничтожены.
Часть стали основой Горно-алтайского национального музея, огромная часть – более 330 единиц - хранится в краевом архиве.
Великолепный чудак
Интерес к этому прогрессору и его сыну Николаю, тоже примечательному человеку, начал возрождаться в 1980-х годах. С 1990-х годов в Барнауле проходит конференция историков - Гуляевские чтения.
Его имя носит частная школа в Барнауле – как писал "Амител", сюда в 1990-х годах был передан рояль, на котором играл сам Степан Иванович.
Однако названную его именем улочку в районе Знаменской церкви уничтожили при строительстве Нового моста. Остался лишь один дом, сменивший адрес с Гуляева, 5 на пл. Баварина, 17.
Гранитный Степан Гуляев стоит в окружении деревьев напротив гранитного же Семенова-Тяньшанского, чье письмо он читал в свой последний день.
И, кажется, памяти об этом великолепном чудаке в городе все же незаслуженно мало.
Конкурс на оказание услуг по организации и проведению государственной историко-культурной экспертизы научно-проектной документации «Проект на проведение работы по сохранению объекта культурного наследия регионального значения «Бюст С.И. Гуляева, 1986 год, сквер АлтГУ» (ул. Димитрова, 66) объявлен 2 ноября.
Сумма контракта – 320 тыс. рублей. Экспертизу необходимо провести до апреля 2024 года.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
