Прапрадеды
Истории этой большой семьи собирает группа барнаульцев, которая хочет восстановить здание купца Василия Поскотинова (ударение на второе «О»). Там, у полуразрушенного здания на Мало-Олонской, 21, я, собственно, и познакомилась с моим собеседником летом 2022-го.
Сегодня этот дом стоит без крыши, а сквозь его оконные проемы прорастают клены. А в 1910-м или 1912-м, когда он открыл двери для своих первых обитателей, он был полон жизни.
Его трехэтажный корпус вмещал и номера для крестьян, приезжавших торговать в Барнаул в базарные дни. И торговую школу. И жилье для семьи домовладельца и его брата Дмитрия - прапрадеда моего собеседника.
Фотографий Дмитрия и Василия Поскотиновых, увы, не сохранилось. Что это были за люди? В семье говорили: Василий, младший из братьев, удачно женился – и сей факт, как считалось, в его коммерческом успехе сыграл немалую роль.
В книге советского времени «Рассказы о Барнауле» какой-то из Поскотиновых говорит о себе, что происходит он из Тамбовской губернии, а один из героев называет его скрягой: «За то кличут его железным грошом».
Между тем, Поскотиновы оставили после себя с десяток зданий в Барнауле и винокуренный завод в Баюновских Ключах, открытый, как пишут историки, в 1896-м или 1898-м.
Правда, дом на Мало-Олонской, был, видимо, последним большим проектом Василия Поскотинова: купца не стало в 1912-м. Краевед Алексей Челомбитко на своей странице во "ВКонтакте" утверждает: он ушел из жизни в другом своем доме, нынешний адрес которого - ул. Пушкина, 1.
Не дожил до революций и национализации и Дмитрий - сгинул во время поездки в Бурсоль, где у обоих братьев было большое предприятие. КАк пишут историки, Поскотинов был одним из арендаторов Кабинетских месторождений соли уже в 1870-х.
Прадеды
Многое из того, о чем рассказывает мой собеседник, он слышал от бабушки (жены деда) и внучек Дмитрия Поскотинова – в семье их называли их тетями. От них он узнал: еще до революции потомки Дмитрия Ивановича решили съехать из здания на Мало-Олонской - не понравилась сырость.
Они сами построили новый дом в два этажа на Горе – на Троицком проспекте (ул. Аванесова, 99), обустроив в нем, по купеческой традиции, и жилье (на втором этаже), и лавку (на первом), в которой отоваривалась чуть ли не вся Гора.
В наши дни это здание не цепляет глаз. Но если обойти его и присмотреться, можно увидеть: из-под деревянной обшивки, появившейся явно позже, местами видны крепкие бревна. Видно, что строили Поскотиновы, рассчитывая на долгую жизнь. И дом стоит себе больше века.
Жила в нем семья сына Дмитрия - Николая. Вот он на фото, Николай Дмитриевич, как будто слегка улыбается. К моменту переезда в новый дом он был уже состоявшимся предпринимателем, на Сенной площади (где сегодня Спартак-2) держал торговые ряды.
Рядом с ним в альбоме – Евдокия Степановна, супруга. В отличие от мужа, она очень строго глядит на фотографа. Под таким взглядом, полагаю, все ее трое сыновей и четыре дочки быстро переставали шалить.
А вот - фото ее родной сестры Феоктисты Степановны, по мужу Смирновой. Мой собеседник предполагает: возможно, Петр Иванович (на фото он сидит рядом с женой) - сын барнаульского купца Ивана Федоровича Смирнова.
Того, что владел крупнейшим в Барнауле торговым зданием: пассажем, сгоревшим сначала в 1914-м, после бунта мобилизованных, а потом, после восстановления, в пожаре 1917-го.
Деды
Глава семьи Николай Поскотинов, поселившийся с детьми и женой в доме на ул. Аванесова, пережил революцию ненамного - ушел из жизни в 1922-м, когда в стране уже был объявлен НЭП.
Его сыновья стали нэпманами - зарабатывали на жизнь, чем умели: торговлей. Внешне они совсем не похожи на ходульный образ торговца, который преподносила пропаганда времен СССР: толстяка в цилиндре с загребущими руками.
Вот старший из сыновей – Евгений. «Это мой дед», - объясняет собеседник и показывает мне портрет элегантно одетого молодого мужчины.
Вот Иван, средний сын. На одном из фото он в военной форме, на груди – Георгиевский крест четвертой степени. Иван отслужил на первой мировой, дважды сбегал из германского плена, за что, видимо, и получил награду. А вот он и в гражданской одежде - по-моему, здесь он верит: все будет хорошо.
Был еще и третий брат - Ларион, младший. Забегая вперед, скажу: он единственный из братьев остался жив, воевал на фронтах Великой Отечественной, после войны работал бухгалтером.
А вот судьба старших братьев-нэпманов была трагичной. Историки пишут, что уже в 1926-м всесильное ОГПУ открыло охоту на торговцев и домовладельцев. И здание на Аванесова стало последним адресом их мирной жизни.
Ивана арестовали в 1926-м или 1927-м. Что ему вменили в вину? Достоверно неизвестно. «Был бы человек – статья найдется» - так ведь издавна говорили на Руси. После ареста Ивана сослали в Нарымский край - там он и закончил свои дни - простудился и умер.
«А моего родного деда Евгения Николаевича забрали в 1929-м. Его вернули семье с перерезанным горлом и похоронили на Нагорном кладбище, где-то рядом с могилой Николая Ядринцева», - рассказал Евгений Поскотинов.
Нарым — село в Томской области, в 425 километрах северо-западнее Томска. В Нарым и окружающие территории массово ссылали раскулаченных крестьян, в том числе с Алтая. В п. Новоселово Колпашевского района, ранее входившего в Нарымский округ, установлен небольшой памятник всем спецпереселенцам с Алтая в 2012 году. Все работы выполнены на средства потомка одного из переселенцев.
Бабушка
А незадолго до ареста, в 1926-м, дед моего собеседника Евгений Поскотинов обзавелся семьей: женился на юной Федосье Серегиной – дочке барнаульского предпринимателя Николая Серегина.
В семейном архиве сохранился потрепанный документ из ЗАГСа – настоящая реликвия: «Выпись о браке». Жениху в тот момент было 34, невесте – 18.
Федосья Николаевна - бабушка моего собеседника. Предки Серегиных были крепостными графа Шереметьева, вспоминает он ее рассказ. Есть версия, что у графа и зародилось маслобойное производство, откуда эту технологию и привез Серегин в Барнаул.
Серегины были староверами, ехали на Алтай большой семьей, добрались с потерями – по дороге умерли два младенца. А в Барнауле жили на ул. 2-й Алтайской, 46 (нынешней Чкалова) – это, собственно, и читается в справке из ЗАГСа.
«Серегины держали в Барнауле небольшое маслобойное предприятие. Производили, скорее всего, подсолнечное и конопляное масло, делали краски, помогали им два работника-батрака. Продукция в те годы шла на ура - на улице Луговой было много заготовительных контор, принимавших масло, в основном немецких и датских», - рассказывает Евгений Поскотинов.
Наверняка Федосья, выходя замуж, мечтала прожить со своим суженым всю жизнь. Но вдовой она стала в 24 года. После того, как забрали мужа, она с двумя малышами была сослана сначала в Бийск, а потом и в Зональное, где проработала всю войну и до пенсии.
«Бабушка имела неплохое на тот момент образование: она закончила церковно-приходскую школу, и где-то в совхозе работала секретарем. Получила медаль как труженик тыла за работу во время войны. Там, в Зональном, вырос мой отец», - говорит Евгений Поскотинов.
Последние годы жизни Федосьи Николаевны, думаю, были счастливыми. Сын (отец моего собеседника), отслужив в армии, поселился в Барнауле и забрал ее к себе. Она жила в благоустроенной квартире на пр. Ленина до последних дней, отсюда и уехала на Черницкое кладбище.
И пока была жива, каждый год в родительский день ходила к планетарию. Где-то здесь, на Кресто-Воздвиженском кладбище, где в ограде стоят два шара, были похоронены ее родители – барнаульский предприниматель Николай Серегин и его жена.
Родня
О судьбе других своих родственников Евгений знает не много. У сосланного в Нарым Ивана в Барнауле осталась вдова и сын Сергей. Незадолго до Великой Отечественной они перебрались в Крым.
«Сергей поступил учиться в авиационное училище под фиктивной фамилией. Выучился, стал летчиком, воевал на дальневосточном фронте. А потом вернул себе родную фамилию», - рассказывает Евгений.
Сусанна Николаевна, одна из четырех сестер, живших на Аванесова (в замужестве – Дикова), в войну служила фельдшером, получила орден Ленина. Она и другие дочери Николая Поскотинова - Клавдия, Нина и Таисия - всю жизнь прожили в Барнауле. Таисия на войне потеряла сына.
Дом
Семейный дом на ул. Аванесова после национализации тоже, как и его бывшие обитатели, верой и правдой служил стране – в советские годы здесь была библиотека.
За книгами сюда приходила вся читающая нагорная часть Барнаула. По скрипучей лестнице люди поднимались на второй этаж, а зимой грелись у старой печки, сложенной, скорее всего, еще при первом хозяине.
Сегодня это здание выглядит запущенным – видно, что его владельцу оно не очень-то дорого. В 1990-х годах, когда пошли разговоры о возможном возврате имущества, отобранного у «бывших», Евгений Поскотинов вместе с отцом попытался вернуть дедовское наследство.
«Собрали, какие были, документы о родственных связях. Нашли старожилов, знавших историю дома и его жильцов. Они хорошо помнили, как сюда на автомобилях подъехали люди в кожанках - национализировать здание, как вывозили вещи и товары из магазина, - рассказывает Евгений Поскотинов. – А потом нас позвали на комиссию в администрации города и спросили: готовы ли мы в обмен на этот дом отдать государству квартиру, которую отец заработал на заводе. От такого предложения мы отказались. И по итогу получили небольшую компенсацию».
Такая вот история одной большой российской семьи, прошедшей через все эпохи перемен XX века.
Краткая история объекта культурного наследия
- Дом Василия Поскотинова на Мало-Олонской, 21 национализировали в 1920 году.
- С 1933 года здесь разместили Барнаульский учительский институт – первый вуз на Алтае.
- Во время Великой Отечественной войны в доме располагался госпиталь.
- В 1990-х годах здесь была налоговая инспекция Центрального района.
- В 2002 году, когда здание находилось в управлении ФНС, дом сгорел. Его не законсервировали, и он продолжает разрушаться.
- В настоящий момент объект принадлежит РФ в лице теруправления Росимущества.
- В состав инициативной группы по восстановлению дома входят архитектор Александр Деринг, историк Марина Целищева, Евгений Поскотинов и выпускник педагогического университета Сергий Сидоров.
- Предполагается, что дом будет выставлен на торги без участка после того, как будет получено согласие центрального аппарата Росимущества.
- Один из барнаульских предпринимателей уже выразил интерес к его покупке.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
