декабрь 27, 2022
Спецоперация и частичная мобилизация поставили перед обществом массу вопросов. На часть из них искал ответы Борис Ларин, уполномоченный по правам человека в Алтайском крае. Altapress.ru поговорил с ним об этом, а также о том, что еще волновало жителей края в 2022 году.
Борис Ларин.
Анна Зайкова.
- Проблема, связанная с мобилизацией отцов трех и более детей, была одной из самых острых. По закону не подлежат призыву отцы четырех детей. А в соответствии с дополнительными указаниями Генерального штаба ВС РФ также освобождались от мобилизации отцы, имеющие трех детей.
- Рекомендации Генштаба были направлены на места, а решения принимали призывные комиссии регионов. К уполномоченному поступило 15-20 подобных обращений, а в целом это касалось больше 80 мобилизованных. В конечном итоге региональная призывная комиссия – видимо, после получения разъяснений, отменила решения об их мобилизации.
На сегодня мы можем точно сказать: те люди, которые обратились к уполномоченному, вернулись и, надеюсь, занимаются своими семьями. Мы с ними были на связи.
По всем многодетным отцам точных данных нет, потому что не все сообщают в военкоматы о возвращении. А они обязаны уведомить военные комиссариаты обо всех изменениях своего положения. Но, думаю, вернулись все.
- Бывали разные ситуации. В некоторых семьях не было должным образом оформлено отцовство – часть детей были от другого отца. Известен случай, когда у женщины было трое детей от разных мужчин, они выплачивают ей алименты, а последний претендовал на то, что именно он отец троих детей.
Сейчас тема нашла свое продолжение. Мы получаем много обращений с просьбой внести в закон норму об освобождении от мобилизации отцов, воспитывающих троих детей и детей-инвалидов.
Мы поддерживаем такие инициативы, группируем обращения и направляем в профильные комитеты Госдумы. Уверен, они поступают туда не только из Алтайского края, но и из других регионов.
- В целом поступило более 100 обращений, основной поток стал приходить после объявления частичной мобилизации. И, вы знаете, обращения поступали волнами. Первые касались – вы не поверите – возможности оформления во внеочередном порядке брачных отношений в ЗАГСе.
В первые дни в ЗАГСах не могли понять, как поступить. Но вопрос решили быстро - в течение одних-двух суток. И тут я благодарен региональному управлению юстиции: достаточно много мобилизованных оформили отношения со своими подругами.
- Надеюсь, в первую очередь, по моральным соображениям. Но играла роль и материальная сторона. Поддержка мобилизованным оказывается серьезная – их детей вне очереди оформляют в детские сады, дети получают бесплатное питание в школе и так далее.
Следующая волна обращений была, когда началась реальная частичная мобилизация. Например, призывали людей не того возраста, или у них отсутствовал боевой опыт, или их нельзя было призывать по состоянию здоровья. Жены сообщали об этом нам, просили разобраться и вернуть мужей.
- Было такое обращение из Мамонтовского района. Жена настаивала на том, чтобы его вернуть, а сам он сказал: если положено, я поеду. Но его вернули. Подчеркну, почти во всех случаях к нам обращались не сами мобилизованные, а их жены и мамы, намного реже - другие родственники. Всего в этот период возвращено более 300 мобилизованных в Алтайском крае.
А следующая волна обращений связана с условиями размещения в полевом лагере в Омске. Конечно, это армия, и никто не обещал военнослужащим комфортных условий. Тем не менее многие вопросы удалось решить, в том числе с помощью коллеги – уполномоченного по Омской области.
В полевом лагере бывал и губернатор Омской области, и мэр Омска, они вникали в ситуации, оказывали содействие. Наши власти отправляли туда достаточно много оборудования и имущества, жители Алтайского края скидывались, нанимали транспорт, отправляли туда помощь.
- Мы собираем всю информацию о военнослужащих Алтайского края, которые пропали без вести в зоне специальной военной операции, находятся в плену. И пытаемся оказывать содействие их возвращению. Схема работы примерно такая.
В аппарате федерального уполномоченного Татьяны Николаевны Москальковой есть специальная рабочая группа. Она работает совместно с Минобороны РФ, а также с международным «Красным крестом», в который поступает очень много сведений. Если люди обратились напрямую к ней, она присылает информацию нам. А мы присылаем туда сведения, которые есть у нас.
Татьяна Николаевна регулярно встречается с руководством Минобороны. И вы видите из СМИ, что она активно участвует в организации обмена военнопленными. Со своей стороны мы делаем все возможное, но из Барнаула решить эту проблему невозможно.
- К нам поступила информация по более 20 военнослужащим. Четверых вернули из плена. Одного летом, одного (из Красногорского района) в конце октября, еще одного (из Советского района) в ноябре. И совсем недавно поменяли парня из Рубцовска. Он находится на реабилитации и уже на связи с семьей.
К сожалению, есть и другие результаты. Мы знаем, что пятеро человек, которых сначала разыскивали как пропавших без вести, погибли. В работе у нас около 15 таких обращений.
Есть еще одна очень проблемная ситуация. Среди наших военнослужащих есть двое осужденных украинским судом. Причем не просто осужденных – а чуть ли не за военные преступления, в чем мы сомневаемся, и, насколько я знаю, ребята свою вину не признали.
Эта ситуация находится на особом контроле федерального уполномоченного.
- С Минобороны они не могут заключать контракт, потому что по закону о воинской обязанности граждане, находящиеся в местах лишения свободы, не подлежат призыву. Это однозначно.
Что касается частных компаний, то, возможно, есть нюансы в законодательстве, которые позволили бы им привлекать заключенных. Но для того, чтобы это произошло, нужно либо помиловать их, либо амнистировать. Насколько я знаю, никто из наших колоний еще в зону специальной военной операции не поехал.
Самое главное – чтобы не было принуждения. Я уверен, что этого и не будет, потому что там нужны физически здоровые люди, умеющие держать оружие в руках, на которых можно положиться несмотря на то, что они преступили в свое время закон.
- Положительно. Это тот социальный эффект, для которого и предназначена система исполнения наказаний. Колонии как называют? Исправительные. А только труд может исправить человека.
Сразу скажу – условия для производства есть практически во всех колониях, принудительного труда там нет. Если и встречаются негативные проявления, то единичные. Более того, к сожалению, не все осужденные трудоустроены – это проблема всей системы ФСИН России.
Недавно один из руководителей УФСИН сообщил, что занятость составляет в учреждениях - 49%, к концу года ставится задача выйти на 52%. Это маловато, конечно, но где-то на уровне страны - может быть, даже чуть повыше.
Я побывал в колонии №3 на Куете - одной из крупнейших в крае. Познакомился с организации труда, интересовался зарплатой. Осужденные работают с желанием и имеют возможности зарабатывать.
- Больше всего люди в колонии №3 заняты в швейном производстве, производстве обуви. Колония получает контракты извне, в том числе выполняет заказы для Минобороны. Осужденные шьют великолепные варежки, очень теплые и удобные для наших военных.
Но на швейном производстве больших денег не заработаешь. Тем не менее их зарплаты точно выше «минималки». Другое дело, что из заработка высчитываются средства на их содержание, и после вычетов на их лицевые счета поступает в среднем 7-12 тысяч рублей. С этих лицевых счетов они могут тратить на свои потребности.
Кроме того, у части осужденных удерживают выплаты по искам. Если осужденный не будет их оплачивать, он не сможет рассчитывать на условно-досрочное освобождение.
- Первый исправительный центр у нас создан при колонии №2 в Бийске - он на 100 человек. Люди, которые там содержатся, работают на предприятиях города. Здесь о принудиловке вообще не может идти речи: там работают только те люди, которые по решению суда имеют возможность пойти на облегченные условия содержания.
По сравнению с колонией это совсем другой уровень. Это общежитие, в котором есть все – спальные места, белье, кухня, можно заказывать питание (естественно, платить за него). Есть стиральные машины, комнаты отдыха и разгрузки.
Второй такой центр открыт в Барнауле при участии компании «Союз». Мы были в нем, общались с осужденными. Зарплата у них – далеко не МРОТ. Некоторые зарабатывают по 40-60 тыс. рублей и даже больше. Предприятия не вводят никаких различий между обычным работником и осужденным из этого центра.
До конца года должно завершиться преобразование в исправительный центр и колонии №11 в Новоалтайске. Это будет самый крупный такой центр в Алтайском крае – он рассчитан на 200 человек.
- Нет, таких обращений не было. Было несколько жалоб, связанных с оплатой сверхурочных. Люди не могли разобраться, кому они положены. Но это единичные случаи.
Более того, количество обращений по направлению «трудовые права» в этом году почти в два раза сократилось относительно 2021 года. В прошлом году поступило 81 обращение, в этом году - 41. Мне кажется, это связано с дефицитом кадров. Предприятия вынуждены более внимательно относиться к персоналу, повышать оплату труда, создавать лучшие условия.
Добавлю, что с коллегами - уполномоченным из других регионов – мы выступаем за то, чтобы контроль за выплатой зарплаты был постоянным. Мы предлагаем снять ограничения на проверки бизнеса, если есть жалобы на невыплату зарплаты. Мы такие предложения отправляли в центральные органы власти, пока реакции нет.
- 80-90% школ жалуются на то, что компьютеры устарели. В 2010-2012 годах и отчасти в 2013-м на приобретение компьютеров для школ были направлены огромные средства, в том числе из краевого бюджета. Для занятий информатикой оборудовали компьютерные классы. А вот с заменой мы запоздали – думаю, начинать надо было лет пять-шесть назад.
В сельских школах очень бережно относятся к компьютерам, они все целенькие, выглядят как новые. Но их внутренности, железо, как говорят айтишники, уже не соответствуют сегодняшним технологическим решениям. Невозможно на них работать сегодня, и куда бы мы ни приехали – педагоги жалуются.
- Новые компьютеры есть практически везде. В школах создают так называемые «точки роста» – полностью оборудуют новым оборудованием кабинеты физики, биологии, географии.
Но это компьютеры для учителя. А обучать детей информатике на них невозможно. Как-то в одной школе рассказали: есть два хороших компьютера, но их никому не дают – они нужны для ЕГЭ, а ЕГЭ нельзя сорвать.
На обновление компьютеров выделяют очень большие средства из краевого бюджета и по линии министерства образования, министерства цифрового развития и связи. В некоторых районах главы изыскивают средства в бюджете и в отдельные школы закупают оборудование – например, в Рубцовском и Завьяловском. Но, думаю, нужны более серьезные вложения.
- В прошлом году к уполномоченному поступило на это 16 жалоб. Многие из этих псевдоюристов обещали помочь с пересчетом пенсий. Как они работают? Составляют шаблонные обращения в Пенсионный фонд, минсоцзащиты, уполномоченному по правам человека, каждая на трех-четырех страницах.
По сути дела в них - несколько строчек. А все остальное – перечисление законов, часто безграмотное. Уровень подготовки таких псевдоюристов низкий, некоторые даже юридического образования не имеют. Но за каждую страничку берут деньги. Их услуга обходится минимум в 12 тысяч.
В прошлом году мы обратились в МВД. Там провели доследственные проверки. Но все они закончились безрезультатно. Почему? Да потому, что гражданин, добровольно подписывая договор, тем самым с ним соглашается. В МВД нам ответили: дело возбудить не могут, потому что это гражданско-правовые отношения, надо идти в суд и доказывать. Конечно, пенсионеры в суд не пойдут.
- Конечно. И это - практика по всей стране. В Оренбургской области уполномоченный по правам человека – бывший прокурор области. Он с этим делом тоже решил бороться.
С одной фирмой удалось договориться - она добровольно вернула деньги людям, с которыми заключили договора. А с другими компаниями у него тоже ничего не получается. Бывший прокурор области.
Я считаю, что у юристов должна быть ответственность за такие действия. Может быть, нужно лицензирование или составление каких-то реестров юридических фирм, в которые можно обращаться.
- К концу прошлого года, после наших обращений в МВД и проверок, в Алтайском крае сократилось количество жалоб на псевдоюристов. Но в последние месяцы мы опять их получаем. Недавно к нам пришел еще один пострадавший. Он не поделил с братом деньги, был конфликт, в сердцах обратился к юристу, заключил договор и заплатил 35 тыс. рублей.
Но фирма ничего так и не сделала. В конце концов мужчина помирился с братом и потребовал вернуть деньги. Ему отказали - «мы же вас проконсультировали, договор составляли». Вернули ему тысячу рублей за то, что не подготовили исковое заявление.
Пользуясь случаем, еще раз скажу: государственные органы обязаны оказывать бесплатную юридическую помощь категориям, которые установлены законом. Более того, госорганы обязаны бесплатно рассмотреть обращение любого гражданина, рассказать ему, куда обратиться, если они не могут проблему решить.